Иногда откровенный наряд может справиться с психологическими проблемами. А если так, то да здравствует мини!
У меня с ориентацией все по традиции, но красивые ноги, руки, особенно женские, меня восхищают. Красивым я считаю все природное. Любые ноги и руки — красиво!
Сейчас в моде — откровенность. И меня часто спрашивают: «Где грань, когда уже нельзя показывать тело?» Поскольку я выступаю в качестве популяризатора психологии и сторонника психологического здоровья, отвечу с этой позиции.
Обнажение частей тела — прекрасный способ привлечь внимание окружающих. Конечно, с возрастом важно обрести эмоциональную и духовную ценность, за которую можно получить внимание и уважение. И хотелось бы в мои пятьдесят шесть лет идти по улице, чтобы мужчины выворачивали шеи: «Смотри, какая умная и духовная пошла!» Но ведь не присобачишь фонарь духовности на лбу, чтобы все даже ночью издалека видели!
Ценность тела — удел молодости. Но это совершенно не значит, что женщинам «тридцать пять плюс» нужно запаковать себя в ткань с головы до пят. Замеченной хочется быть и в разгар зрелости!
Как последователь гуманистической психологии я считаю, что самое главное в выборе — потребность. Если хочется носить игривый наряд, значит за этим желанием скрывается какая-то важная потребность.
Что это за потребность? У разных женщин она может быть разной. Возможно, это дефицит внимания близких людей. Возможно, это недостаток самовыражения. Да какая в принципе разница? Если есть надобность носить что-то короткое или что-то открытое, нужно носить!
Приходит на ум ассоциация с диетами. Психотерапевты считают, что любое ограничение, если оно не связано с медицинскими показаниями, — это насилие над собой. Лучше съесть немножко сладкого, немножко жирного и немножко острого, чем запрещать и подавлять потребность. Подавление внутренней необходимости может привести к неврозу.
Вопрос эстетичности оставлю для эстетов. Клянусь, я не надену короткую юбку в девяносто лет! И гофрированную грудь, если она сгофрируется, народу не покажу. Но если мне припрет слегонца оголить свои взрослые коленки, лучше я пойду на поводу у потребности, чем запру свое тело в тюрьму.
Вы в курсе, что нынче в моде супермини, кроп-топы и прозрачные ткани? Тело просится наружу! Я задаю себе вопрос: а нет ли тут какой-то глубокой тенденции, какой-то, простите за неприличное слово, экзистенциальной причины? Почему именно сейчас, когда мир двигается к краю пропасти, так важно обнажить себя?
Мне кажется, что после испытаний ковидом и прочих угроз нужен гимн жизни и ода всему живому.
Живое тело! Вот что споет этот гимн! Мы выжили! Разве это не круто? Так с чего бы нам отказываться от признания себя живыми и скрывать свои живые тела? Я за то, чтобы бежать в магазин и воспевать жизнь. И плевать, если кто-то осудит! Это же такое счастье — быть живой, иметь ноги, колени и пока еще не гофрированную грудь! Так зачем скрывать эту радость?
Иногда откровенный наряд может справиться с психологическими проблемами. А если так, то да здравствует мини! У меня с ориентацией все по традиции, но красивые ноги, руки, особенно женские, меня восхищают. Красивым я считаю все природное. Любые ноги и руки — красиво! Сейчас в моде — откровенность. И меня часто спрашивают: «Где грань, когда уже нельзя показывать тело?» Поскольку я выступаю в качестве популяризатора психологии и сторонника психологического здоровья, отвечу с этой позиции. Обнажение частей тела — прекрасный способ привлечь внимание окружающих. Конечно, с возрастом важно обрести эмоциональную и духовную ценность, за которую можно получить внимание и уважение. И хотелось бы в мои пятьдесят шесть лет идти по улице, чтобы мужчины выворачивали шеи: «Смотри, какая умная и духовная пошла!» Но ведь не присобачишь фонарь духовности на лбу, чтобы все даже ночью издалека видели! Ценность тела — удел молодости. Но это совершенно не значит, что женщинам «тридцать пять плюс» нужно запаковать себя в ткань с головы до пят. Замеченной хочется быть и в разгар зрелости! Как последователь гуманистической психологии я считаю, что самое главное в выборе — потребность. Если хочется носить игривый наряд, значит за этим желанием скрывается какая-то важная потребность. Что это за потребность? У разных женщин она может быть разной. Возможно, это дефицит внимания близких людей. Возможно, это недостаток самовыражения. Да какая в принципе разница? Если есть надобность носить что-то короткое или что-то открытое, нужно носить! Приходит на ум ассоциация с диетами. Психотерапевты считают, что любое ограничение, если оно не связано с медицинскими показаниями, — это насилие над собой. Лучше съесть немножко сладкого, немножко жирного и немножко острого, чем запрещать и подавлять потребность. Подавление внутренней необходимости может привести к неврозу. Вопрос эстетичности оставлю для эстетов. Клянусь, я не надену короткую юбку в девяносто лет! И гофрированную грудь, если она сгофрируется, народу не покажу. Но если мне припрет слегонца оголить свои взрослые коленки, лучше я пойду на поводу у потребности, чем запру свое тело в тюрьму. Вы в курсе, что нынче в моде супермини, кроп-топы и прозрачные ткани? Тело просится наружу! Я задаю себе вопрос: а нет ли тут какой-то глубокой тенденции, какой-то, простите за неприличное слово, экзистенциальной причины? Почему именно сейчас, когда мир двигается к краю пропасти, так важно обнажить себя? Мне кажется, что после испытаний ковидом и прочих угроз нужен гимн жизни и ода всему живому. Живое тело! Вот что споет этот гимн! Мы выжили! Разве это не круто? Так с чего бы нам отказываться от признания себя живыми и скрывать свои живые тела? Я за то, чтобы бежать в магазин и воспевать жизнь. И плевать, если кто-то осудит! Это же такое счастье — быть живой, иметь ноги, колени и пока еще не гофрированную грудь! Так зачем скрывать эту радость?
